Нельзя было досыта наслушаться
Насколько высоко любители музыки ценили живые гаджеты
Насколько высоко любители музыки ценили живые гаджеты
Во времена, когда к гаджетам можно было с натяжкой отнести лишь дорогостоящие музыкальные шкатулки, главным компактным источником приятных мелодий для всех слоев общества были певчие птицы. Но лучшие из них предназначались исключительно для царского слуха. С 17 апреля 1738 года по указу Анны Иоанновны на ловлю соловьев в окрестностях Петербурга выдавались особые разрешения, а пойманных птиц повелевалось продавать только императрице. Но к услугам любителей птичьего пения в лесах было огромное количество разнообразных птах. А когда им стало грозить исчезновение, на помощь пришли русские канароводы.
«Не покупать под жестоким штрафом»
Страстная любовь императрицы Анны Иоанновны к пению соловьев привела к тому, что в окрестностях Петербурга за несколько лет ее правления их почти не осталось. И в апреле 1738 года Канцелярией от строений, на которой лежали заботы о поставке птиц для царских садов и покоев, был получен указ ее величества, запрещавший Ежегодно более 600 соловьев отсылают в Лондон, где их дорогою продают ценою
Кроме того, на корм соловьям уходило два фунта говяжьей печени ежедневно. Стерлих предлагал оставить на зимовку 20 птиц, а остальных в августе выпустить на волю. Канцелярия с ним согласилась и приказала Стерлиху: «Оставить тебе, для взносу в комнату Его Императорского Величества, самых лучших и впредь надежных до 20». В этом приказе содержалось и любопытное рассуждение «Ну, просто целовать надо птицу»
Спустя полвека ситуация с соловьями в окрестностях Петербурга улучшилась. В 1787 году в научно-популярных книжках, издававшихся Императорской Академией наук, в статье о соловьях сообщалось:
«Утверждают, что из Тироля ежегодно более 600 соловьев отсылают в Лондон, где их дорогою продают ценою; у нас же великое множество их привозят из Выучивают их сидячие в покоях рукомесленники
Пристрастившиеся к соловьиному пению россияне прибегали к некоторым уловкам, чтобы слышать его почти круглый год. Тульский помещик В. А. Левшин описал их в 1814 году:
«Сожалительно, что дикие соловьи поют только с исхода апреля до половины июня. В клетках, хотя начинают они петь рано, иногда с ноября, и продолжают долее, нежели дикие соловьи, но со всем тем пение их непродолжительно; и потребно много употребить искусства для того, чтоб соловей пел 9 месяцев. Охотники до птиц певчих говорят: желающему слышать пение соловья с октября до половины июля, следственно 9 месяцев, надлежит «Они очень ручны»
Те, кому соловьи были не по карману, покупали малиновок, соек, славок, пеночек, крапивников, варакушек, коноплянок, щеглов, чижей. Последние были самыми распространенными комнатными птицами в России в XIX веке — девять десятых клеток были заняты чижиками. Они ценились одинокими бедными горожанами за постоянно бодрое, веселое поведение, за общительность, за задорную песню, не смолкавшую целый день и почти круглый год. И за долгожительство в неволе — при правильном уходе чижи радовали своих хозяев в течение 10–12 лет.
Но были птицы, которых любили не за их натуральное пение, а за Они любили послушать канареечное пение, поддразнивая птичку трением ножа о тарелку
Кто не мог позволить себе снегирей, тот довольствовался скворцами, которые иногда выучивались не только насвистывать разные мелодии, но и говорить. Или щеглами — их приучали подтаскивать к себе тележку с кормом, носить ведерком воду из миски, стоявшей под клеткой, и другим фокусам.
Если немцы славились в XIX веке экспортом снегирей, то русские успешно продавали за рубеж завезенных когда-то оттуда же «Водятся только в клетках»
Спрос на «золотых воробьев», как еще называли тогда канареек, повысился после 1870 года, когда на птичьих рынках снизилось предложение диких певчих птиц. По инициативе Российского общества покровительства животным был принят закон, запрещавший «торговать где бы то ни было, в разнос и на месте: с 1 марта по 29 июня живыми птицами (певчими) нового лова». За продажу певчих птиц, пойманных в недозволенное законом время, был установлен штраф — 50 коп. за каждую. «Поимщикам и открывателям» преступлений полагалась третья часть от присужденного штрафа.
В Финляндии возник первый «майский союз» защитников птиц. В отчете о своей деятельности за 1870 год Российское общество покровительства животным сообщало:
«Нельзя умолчать об учреждении в Финляндии первого у нас, в этом роде, общества в среде молодого учащегося поколения. Общество это основалось по приглашению любимого финляндского поэта Топелиуса, под названием "Майское Общество покровительства пташек"».
Каждый вступивший в общество обещал: