| Каждому истинному любителю знакомо волнение, испытываемое в предвкушении близкого знакомства с совершенно новым видом птиц, попавшим в коллекцию после долгих лет поиска. Это особенно касается любителей пернатой экзотики, так как удача редко балует счастливыми находками эту часть наших собратьев по увлечению. Нечто подобное испытывал и я, везя домой (со всяческими предосторожностями, чтобы не простудить, или, не дай бог, сильно не испугать) садочек с парой совершенно необычных и очаровательных созданий из группы столь любимых мной воскоклювых ткачиков. Приятель, который уступил их мне, вывез из-за границы несколько птиц, из которых выжила только эта пара. Насколько я знал, это были тогда единственные представители вида в коллекциях российских любителей. Последнее обстоятельство, естественно, значительно увеличивало и без того немалую ценность (прежде всего коллекционную) моей счастливой находки.
Перечитывая литературу, я столкнулся с тем, что более или менее устоявшееся название этой птички лишний раз подчеркивает неопределенность и относительность любительского деления воскоклювых ткачиков на астрильдов и амадин по размерам тела. Трудно по этим признакам отнести нашу большеклювую, грубовато сколоченную и довольно крупную птичку к изящным и хрупким астрильдам. Если переводить ее название с английского или немецкого языка, как мы часто поступаем при выяснении русскоязычных названий экзотических птиц, то получается несколько неуклюже или не совсем точно. В переводе с английского название это звучит как красногрудый голубоклюв или голубоклювый ткачик; с немецкого-красногрудый щелкунчик семян, что вовсе нелепо, хотя и верно подчеркивает любовь этого вида к твердым, трудноразгрызаемым семенам. В нашем пятиязычном словаре названий животных, изданном в 1994 году, читаем: красногрудый, синеклювый астрильд. Но в обиходе, видимо, так и останется просто красногрудый астрильд. Привезя домой свое драгоценное приобретение, я выпустил птиц в большую клетку и, пока они с тревожной позывкой “цвинк-цвинк” обследовали свое новое жилище, вдоволь на них налюбовался. А посмотреть было на что. Самец одет в роскошный черно-красный наряд, причем горло, зоб, верхняя часть груди, брюхо, перья голени и нижних кроющих хвоста - матовые бapxaтно-черные. Напротив, голова до подбородка, верх шеи, спина и крылья, надхвостье и руле перья - черные, с ярким блеском. Круп красновато-коричневый глаз окружен голубоватым веком. Мощный, конической формы клюв окрашен в перламутрово-голубой цвет, кончик и режущие края надклювья и подклювья - ярко-красные. Самка окрашена столь же заметно и хорошо отличается от самца. Лоб, щеки, уздечка мягкого, без блеска, красного цвета: горло, грудь и бока, так же, как у самца, блестяще-красные. Шея, спина, надхвостье окрашены в пепельно-серые тона, крылья и хвост коричневые. Нижняя часть груд брюхо серовато-черные и покрыты сдвоенными белыми пятнышками. Нижние кроющие хвоста черные с белыми кончика Нижние кроющие хвоста черные с белыми кончиками. Такой же, как и у самца, перламутрово-голубой клюв, но с меньшим количеством красного цвета.
Красногрудый астрильд, вместе со с ими ближайшими родственниками - экваториальным и красноголовым астрильдами, обитает в Западной и Центральной Африке. Встречается в области экваториальных дождевых лесов в бассейне реки Конго к востоку почти до котловины озера Танганьика. Три подвида красногрудого астрильда, различающиеся небольшими от¬клонениями в деталях окраски, обитают в Западной Африке, от Гамбии (долина реки Гамбия) до устья реки Конго, преимущественно по побережью Гвинейского залива.
По всему ареалу красногрудый астрильд обитает в разнообразных лесных ландшафтах, в том числе и во вторичных, возникших на месте сведенных лесных массивов; в сырых, заболоченных участках, в галерейных лесах по берегам рек. Везде занимает густые кустарниковые за¬росли в нижнем ярусе, где обитает очень скрытно и редко попадается на глаза. В пределах всего ареала повсеместно малочислен. Судя по немногим известным наблюдениям, в природе питается преиму¬щественно небольшими твердыми семе¬нами, вблизи окультуренных ландшафтов иногда и семенами зерновых культур. Большое, округлое гнездо из стеблей трав, листьев, растительных волокон строит низко в кустах; лоток выстилает перьями.
Впервые европейские любители познакомились с красногрудым астрильдом в 1878 году, когда большая партия этих птиц была доставлена в Европу, где они прожили в неволе довольно долго и оставили впечатление выносливых, спокойных и миролюбивых птиц. Затем, после очень длительного перерыва, они вновь появились на рынке в 1962 году. В Германию они попали в 70-х годах, и уже вскоре были сделаны попытки разведения, увенчавшиеся успехом в 1974 году. Привезенные птицы очень быстро привыкали к новым условиям, но содержались они преимущественно в больших вольерах и в “птичьих” комнатах. Обнаружилось, что они сравнительно мало требовательны к температурным условиям, хорошо адаптируются к новым кормам. Почему-то в неволе они полностью отвергали твердые семена, хотя считалось, что это основной компонент их питания в природе, и отдавали предпочтение мягким или пророщенным семенам. В сухом виде хорошо поедали мелкозернистые злаки - могар, сенегальское просо (особенно в колосьях), из других злаков - канареечное семя. Мои питомцы охотно ели проросшие семена пшеницы и овса. Последний, они изредка брали и в сухом виде, так же, как и овсянку. Просо ели очень неохотно и только в отсутствие хороших, с их точки зрения, кормов, по принципу - чем белее просо, тем оно предпочтительней. Оказались большими любителями живых кормов - ели очень много мучных червей, но сильно жирели от них. У европейских любителей охотно поедали дрозофил, личинок восковой моли, коретру, крупных дафний в блюдечках с водой. Мои птицы довольно быстро привыкли к мягкому корму, хотя в литературе обычно отмечают полное неприятие рубленных яиц. Все любители, державшие красногрудых астрильдов, утверждают, что это одни из самых трудных в разведении видов среди воскоклювых ткачиков. Хотя впервые привезенные в Европу астрильды вскоре почти все загнездились, довести до успешного завершения не удалось ни одной кладки: птенцы погибали вскоре после вылупления.
С этим пришлось столкнуться и мне. | Мои новые питомцы прекрасно обжили метровую вольерку ящичного типа. Птицы без затруднений перелиняли, и вскоре я услышал песню, а затем наблюдал и типичное токование самца - подскакивание на жердочке с травинкой в клюве. Пела и самочка, только несколько тише и короче. Птицы никак не реагировали на обычную дуплянку для амадин, и я предложил им горизонтальный гнездовой ящик для мелких попугаев размером 27x16x17 (высота) см и летком 5 см. Использовав большое количество сухой травы, в том числе и с довольно грубыми стеблями, птицы почти полностью заполнили ящик, устроив в центре небольшую гнездовую камеру, в которую вел короткий ход. Гнездовая камера была очень маленькой и с трудом верилось, что довольно крупная птичка поместится там с выводком. Но, как увидим несколько позже, у этих птичек все было “продумано”, и такое устройство гнезда связано с их выращиванием птенцов. Постройка была очень плотной, птицы тщательно укладывали гнездовой материал. Лоток выстлали перьями, причем из предложенных перьев нескольких цветов отдавали предпочтение сначала белым, затем перьям светлых оттенков и в последнюю очередь коричневым и черным, частью которых они пренебрегали. Вскоре самка начала надолго исчезать, и я понял, что началась кладка. Гнездо я не контролировал из опасения, что кладка будет брошена, и поступил совершенно правильно. Наблюдения над последующими кладками показали, что птицы совершенно не выносят контроля гнезда и бросают кладку. Птицы насиживали очень усердно, днем попеременно, ночью - одна самка. Самец ночевал на жердочке рядом с летком. Через 18 дней я впервые услышал писк птенцов, но сроки инкубации были, вероятно, меньшими.
Во время насиживания не следует давать пророщенное зерно, так как в литера¬туре описаны случаи, когда птицы под влиянием такого корма бросали кладку и начинали токовать снова. Уже в предполагаемые сроки окончания инкубации я скармливал птицам мягкий корм с муравьиным “яйцом”. Они хорошо ели мелко рубленные круто сваренные куриные яйца (вопреки тому, что пишут в литературе). Птицы активно кормили свое потомство, а через не¬делю я обнаружил на дне клетки трех уже больших птенцов с полными зобиками, но без признаков жизни. Что послужило причиной их гибели, выяснить не удалось, скорее всего - фактор беспокойства в небольшой по размеру клетке. Затем последовали еще две кладки по три яйца, из которых одна закончилась, как и первая, а третью я переложил японским амадинам, но они не стали ее насиживать, возможно, из-за больших размеров яиц.
[rimg]http://amadina.ru/forum/images/site_uploads/13652_spermophagahaematina.jpg[/rimg] [rimg]http://www.oiseaux.net/photos/cyril.laffargue/images/senegali.sanguin.cyla.4g.jpg[/rimg]
Все известные успешные случаи разведения красногрудых астрильдов происходили в больших вольерах с кустарниковой растительностью. Одно из первых успешных разведений было в вольере размером 6x5x2 м, где поддерживалась высокая влажность и температура не менее 20°С. Птицы построили округлое, толстостенное гнездо из травинок и кокосовых волокон. Кладки были из трех-пяти яиц, и птенцы вылуплялись через 15-19 дней. Взрослые согревали их только в течение первых пяти дней, а затем постоянно оставались вне гнезда (разумеется, кроме времени кормления). Вероятно, именно этот момент являлся критическим в жизни птенцов и понижение температуры ночью приводило к их гибели. Отсюда становится понятным и своеобразное строение гнезда с толстыми стенками и маленькой гнездовой камерой, где легче поддержать высокую температуру. В возрасте 18-24 дня птенцы покидали гнездо и больше в него не возвращались. В этом возрасте они уже хорошо летали и были очень пугливы. Последнее обстоятельство может послужить причиной гибели птенцов, разбивающихся о стенки вольеры, и в это время им нужно обеспечить максимальный покой. В возрасте 4-6 недель молодые начинают линять и заканчивают линьку в течение 6 недель. Уже при вылете из гнезда самцов и самок легко различить друг от друга: у первых грудь с явным красноватым оттенком, у вторых - коричневатая. Птенцов необходимо отделить от взрослых сразу, как только они начинают питаться самостоятельно, чтобы они не мешали новой кладке.
Мои питомцы прожили у меня в добром здравии более полутора лет, а затем самочка заболела и погибла. Мне кажется, основной причиной болезни был почтенный возраст птички. Самец еще более двух лет прожил в одиночестве, радуя и песнями и красотой оперения, прекрасно линял, правда, в последний год отказывался от любого корма, кроме канареечного семени. Погиб в глубокой старости, со всеми признаками старческой деградации.
Сейчас, по прошествии некоторого времени, я думаю, что красногрудые астрильды были одними из самых интереснейших птиц в моей любительской практике и все наши представления о трудностях их содержания связаны с незнанием их экологии в природе.
[size=85][i]кандидат биологических наук Владлен ФОМИН[/i][/size] |
